Мне страшно, что я останусь здесь насовсем,
и, соблюдая вежливость королей,
какой-нибудь Бродский в шлепанцах, как сосед,
будет стучаться занять пятьдесят рублей,
и солнце, больше похожее на луну,
на крутое яйцо — будет скрываться от тех,
кто не ушел, кто так и остался в плену
города улиц, каналов, фонарей и аптек...