Продолжаю писать тут, поскольку не удаётся поговорить о хорошем и насущном моим почерком невнятным на формате A6. А пришло время, ведь прошло чёрт знает сколько, и постольку мне хочется говорить неприлично беспрестанно. Со всеми. О самых насущных и прошлых снах. Грядущих делах - ERROR!ОШИБКА! - самая главная, -что бессвязно.
Я чувствую, что всплывают из горла слова, от руки о которых годами молчала.(я ничего не писала.)

Теперь уж не знаю я.,как и начать. Ведь те, о которых и начинала, пытаются от самое себя избавляться, интегрируясь в периоды/события/интервалы, остаются за рамкАМи рамок (...не зря я вносила сюда все те темы и правила, непоследовательно, или интуитивно, но ход мышления на бумаге отметить - это хорошее правило, как ни крути*синхрония). Да и память не веер - не раскладывается косынкой одним кликом (помню данное, но признАю - никак этот навык не развиваю). Свои же бессвязные фразы я, сохранив на бумаге, оставлю живыми и в памяти, чтобы потом не жалеть об обратном и не выдумывать невероятные факты и не подменивать ложными самосохранениями воспоминаниями. разложив себя в карты - пасьянс, запечатываю алгоритм. и стараюсь не мухлевать.

Шапкой, пожалуй, логично ставлю я увольнение с моей первой по-настоящему офисины по собственному желанию, с целью развития навыков общения, развлечения с послаблением от рамок, ограничений, приличий, отчётов - от персонала до цифр, - окружавшим меня не было видно края. я сбежала, но по инерции и законам пропорции сдвинулось всё. ох, была феерия. у меня на момент обозрения дух захватывает от масштабов причин и их следствий. всё покончалось, что было. почти.
вот начало:

с С. в комнате коммунальной строили планы, я летела в Берлин к Ч, начиная работать в Z. баре, я цвела; я это осознавала, пользовалась, ведь всё кончается. ВСЕ ЭТО ЗНАЮТ.
распадаясь, с С. краеугольным и враньем с всех сторон замотали -сь; друг друга понимать переставали, подозревали и позволяли себе, не признавая -сь; мы извинялись непримиримо; но прощая -сь; черствели сердца и чуть больше себе позволяли, снова врали. тоже классика, ТАК ВСЕГДА. преступления множились. далее перечень
было и больно, и сладко, от запрятанных денег, прикрытых работой, и отвязных минуток в приватах, знакомства с Х. - мы с С. продолжали являться друг другу в своих амплуа всё изощрённей прибитых на летопись лета 2016. мой Берлин был променян на секрет рейс в Барселону. минутки в Z обесценивались его равнодушием к моему любимому городу, и нужны были деньги на отпуск on my own. так и попали в порочный круг, крутилось колёсико и набирал обороты объём.
в Б. свиданье с Х, в СПБ раскрывалась ТО, ведь пропорционально всему окруженью, росло и черственье души,
но последние месяцы дико и необратимо - мы тонули друг в друге, мы топили друг друга, кости хрустели, кожу снимали мы лоскутами, блять. было больно
(я понимала, что здорово налажали, когда любили ушами и с недостаточно широко открытыми глазами себя подменяли своим отраженьем в том мире.)
после - не страшно. такие вещи остаются навегда, их не изменишь. и с этим не поспоришь - когда вырываешь свой корень - он отгнивает, цветенье прошедшего оставляешь снаружи - в ушедшем. а снаружи меня был С. был первозданным. был оправданием. всё взаимно.
но врать - так до конца. я продолжала в духе - с Х. путешествие, всё грязнее секс на стороне, С. приходил в бордель, чтобы со мной остаться, а я его лишь больше презирала, фу. он был причиной меня, а я была его причиной.
с этим миром пора прощаться. потом он прощается.

исход уже был на пороге, сфорсированы и обличены
лежали факты и их последовательность. до правды было не добраться. да и зачем, если не хочешь, чтоб добирались до твоей
мы с середины октября почти не говорили больше - лишь придя под утро, я день за днем неудержимо молча, прижавшись сзади и обняв так крепко, чтоб запомнить тех себя, которых мы прожили, молчанье нас делило; и глаза мои рыдали за двоих тогда - себя, оставшейся без сил и прошлого, и него, оставшегося без мечты и музы. мы взрослели. и самое святое оста(ва)лось в той постели
и это невозможно доказать, но в памяти впечатались мы крепко друг у друга. мы навсегда

и за мальчишескими плечами, слезами я не вымыла прощения, но лишь двойную боль оплакивала. и молилась, чтобы совершилось всё как можно мягче
и двух призраков, уже существовавших в этом теле,- любовь и нелюбовь ,- слились в одно, и потеряли свою значимость, приравнявшись в смысле
я прощала(сь, С.), с тем, ведь он залог существованья. той, которая была до.
возможно, и любила, но себя, и детство, (которое рвало -сь и лопало - сь и скрежетало от отчаянья, что чувствуешь всё это только ты один, ведь по другую сторону тот человек, которого обидел ты так сильно, что он больше не знает, кто есть он, раз остается без своего источника сознанья)
...что путь туда пройдя, правда не знаю - это скорость во мне говорила нечестно-нечётко, чтобы не сразу, то ли всё таки он, когда слёзы мои с щек набирал пальцами, так глаза свои сжимал яро, что детство играло в нём от обиды или глупости и невежества (о, мой любимый порок и основная предъява двум парам плеч, искреннее чем которые, я не обнимала.)
душу свою невесомую, легкую, я заключала в них,
и одновременно с ними прощалась.
первое свидание

Ну вот. Опять я растеклась, но чую, последний это раз, когда я прожила всё. Чуть не заплакала. Тогда я плакала все тридцать дней, а то и больше, в тишине. Мы жили жизнями, отдельными, но всё ещё совместно наблюдая за душами, танцующими похоронную ламбаду друг с другом, зная, так они и сгинут. разделившись в нас, чьи жизни находили отдаленье стремительней, чем пролетели те 4 года. или 8

В общем, всё. Мне хочется сейчас связаться с ним, и снова попытаться донести, но он не чувствовал тех слез в моих глазах, хотя ладони прикрывали мои веки, и, конечно, никогда он не поверит, и не могу его винить. желаю счастья, люблю. мгновение неповторимо, свидетелем остался лишь дальневосточный.

я выживала как могла, прокручивала ночи с кем попало, и последовательно с Т.О, поддерживавшим (и поддержавшим) карьерные стремленья, формировался план работы от Х., и крепчала связь, одновременно, работая на елках, рождался план побега на край света с Ч., и все непобедимей становилась жажда упороться, отключиться, побыть кем то другим, и счастливым. стресс ширился, и нервы щекотали, и взбудораженность была на высоте, - короче всё, что не давало боли хоть как то беспокоить - шло в ход. и набирало обороты

В новый год я дома два дня сидела с дорогим шампанским, купленным самим себе. С. заходил, но закрывалась так я, что спать не мог он больше в той кровати, где монстр убивавший мир его лежал. Он ложился на полу. В одежде. С бутылками, и мама его видела таким. Потом он зарекнулся приходить.

К февралю, мы пересекались только на тусовках, и повторилось то, что выше, только наоборот. Довел меня до мерзости, что я приближваться не хотела. Ушла.
Билеты на край света мне купил Х.
Были истерики, и пьянство, и грязь, крики, скандалы, чернь.
Все было как во сне, ведь дозы я не переставала множить, и на себя осознанно натягивать слоями отчужденье и забвенье, отключив свой мозг и тело.

Он обвинял меня особо в том, что я лишила его плана Б, который так расчетливо себе организовывала на протяжении дней Н за его спиной.
Да, у меня был Х и еще куча этих кавалеров)
Уезжая, порубила нити почти со всеми. Устала. Опустошена. Я не могла являться пред Х. в таком виде, и мы все ближе, и открытее, и честнее, проще. Счастливы, и появилось доверие. и с Ч. подружили мы прекрасно втроем. но, как могу я, себе позволить верить в это - и наслаждаться, если он ? и ???.. он, как ребенок, пишет мне стихи и письма.
Я вернулась. От С. ни слова. Я сразу за дороги, потому что - со всеми порвала перед отъездом, а что то отвалилось само собой. Т.О.

И я хожу. Охуеваю на колесе обозрения, с последних месяцев, от той точки, где одна, и нету ничего, чтоб удержало. Х. прекрасен, но он на другом краю земли, хоть и владеет чувством, мыслью, и даже вертится на языке, как полубог мифического плана.

Такие дела.
Все навалилось. Я новая, в новом мире, даю за себя ответ, но...

О насущном если, я сейчас упоротая, как в тот день, когда я в первый раз приехала к С. Только ехать не к кому, да и самой лишь очень отдаленно хочется куда-то.
Потому что есть работа, которую надо сделать, и сделать надо шикарно.
К тому, к кому есть уважение, хотеть нельзя, чтобы там ни говорил он. Совесть.
И вот сижу одна.
За окном уже залива не видно за новостройками. Это жизнь. И она сама всё расставит как надо, значит нет смысла переживать. Но и сберечь себя постарайся, пожалуйста, здоровым до того момента.